Правда о шоу-бизнесе

В процессе съемок

Легко не было. По контракту я имела право взять своего стилиста, что и сделала, пригласив к себе на работу прекрасного профессионала Сергея Турчанинова, абсолютного чемпиона Европы по парикмахерскому искусству. Надо сказать, что он в совершенстве владеет русской ненормативной лексикой, и своими познаниями мгновенно поделился со всей съемочной группой. Освоил наиболее употребляемые слова и наш звукооператор, обладающий абсолютным слухом. Потому произносил он все эти слова точно, смачно, четко и без всякого акцента.

И вот мы готовимся к съемке одной из самых для меня сложных сцен, когда Анна-Магдалена подходит к Баху после неудачно сделанной операции, и понимает, что он уже мертв. Она начинает рыдать, голосить. Я очень волновалась, сомневалась, не знала, как лучше сыграть сцену. И вот стали звучать команды по-французски. Все технические службы объявляют свою готовность, а четвертым свое слово должен сказать звукооператор перед самым моим выходом на площадку.

И тут на чистом русском языке слышу  расхожее русское слово, кратко характеризующее длинное выражение: «Конец — делу венец!» Где-то так приблизительно. А мой стилист мало того, что всех научил произносить все эти слова, но и объяснил, что они означают. Конечно, вся группа стоит и беззвучно просто покатывается от смеха, а мне не то что не рассмеяться — мне рыдать надо.

Но собралась и сыграла эту сцену до конца, как будто ничего не произошло. Потом этот звукооператор, извиняясь, сказал, что рассчитывал на серьезную работу только со второго дубля. Он не ожидал, что я сыграю сцену в такой обстановке. «Да, теперь верю, ты настоящая актриса»,— сказал он мне, и это дорогого стоило, поскольку, особенно поначалу, мне было очень трудно преодолевать и недовольство, и отторжение, и неприятие меня как русской актрисы всей съемочной группой... Так что повторяю, легко не было.

— Вы будете продолжать работу в кино?

— Да, уже сейчас получила много предложений. Режиссер Жерар Маркс собирается снимать картину, где героиней будет славянская эмигрантка — роль, очень подходящая для меня. К тому же мне не придется скрывать свой акцент, а, напротив, даже культивировать его. Так что Маркс и Ленина объединятся — взрывная смесь для рекламы фильма.

— Выработаете и на российском телевидении и на французском, но, наверное, подход разный? Насколько разнятся интересы российских и французских зрителей?

— Различия есть, и серьезные. Очень разное понимание звездности. Например, Мирей Матье — у русских суперстар, а во Франции невозможно продать интервью с ней никакому каналу. Я ее обожаю, это великая женщина, но почему-то она там считается вышедшей из моды. Слышала очень много негативных высказываний в ее адрес, но не могу с ними согласиться. Я присутствовала во время ее фотосессии, где она пела акапелла. Голос просто сумасшедший.

Такая мощь, такая красота, но... в Париже это не востребовано. Я готова с ней делать интервью, и они будут с успехом идти в России, но не во Франции. То же самое и с Пьером Ришаром, который очень популярен в России, а у себя дома уже не так интересен, хотя недавно снялся в заглавной роли в картине «Робинзон Крузо», получившей большой резонанс.