Идейно-политический подтекст празднеств Великой французской революции

Всеобщее увлечение вальсом

Всеобщее увлечение вальсом совпало с периодом расцвета русского романса. Неудивительно, что в 1830—1840-е годы появилось большое число вальсов на темы любимых романсов. Лирические мелодии романсов с простым ритмическим рисунком хорошо ложились на вальсовый размер и не теряли при этом своего обаяния. Прекрасными образцами этого жанра являются, например, вальсы «Соловей», «Вот едет тройка», «Талисман», аранжированные М. Бернардом — музыкальным издателем (напечатаны в альбоме «Le carnaval de St. Petersbourg»). Знаменитый «Красный сарафан» послужил основой по крайней мере двух вальсов. Один из них появился в журнале «Гирлянда» в 1834 году под названием Valse sur l'air russe favori «Красный сарафан», другой — «Большой вальс на любимую русскую песню» в аранжировке Гертума — в «Музыкальном альбоме на 1835 год». «Красный сарафан» удивительно хорошо «уложился» в вальсовый размер и ритм, хотя изначально был двудольным. «Лишняя» третья доля образовалась за счет трансформации ровного ритмического рисунка в «прихрамывающий» с увеличением первой доли.

Вальс звучал не только в бальных залах. Он исполнялся в садовых концертах и, конечно, был главным в репертуаре оркестров, выступавших в только что открытом Павловском вокзале. Там звучали вальсы «Богемского короля вальсов» Й. Лабицкого, потом Йозефа Германа. По отзывам современников, вальсы Лабицкого «имели волшебную силу и производили прелестный эффект», а он сам соединял в себе «замечательного композитора с искусным исполнителем в музыке».15 Лабицкий настолько увлек русскую публику своими вальсами, что даже Глинка инструментовал его вальс «Воспоминание об Аничковом дворце». Не менее восторженными были отзывы современников о вальсах Й. Германа. «Герман со своим оркестром возвел вальс на следующую ему степень первого из всех танцев», «только оркестр Германа дал нам истинное понятие о вальсе», — писала «Северная пчела». Именно Герман сделал оркестровое переложение «Вальса-фантазии» Глинки, написанного первоначально для фортепиано (позже Глинка сделал собственную оркестровку этого произведения). «Вальс-фантазия» много раз исполнялся в Павловских концертах и даже получил название «Павловского» вальса. «Мы не забудем восторга публики, — писал Н. Кукольник, — вальс обширный и трудный был повторен по ее требованию; не забудем и самого исполнения, мастерского соединения чувства нежности с порывами сильных и бурных ощущений; и всякий раз приятно слышать, когда у палатки г. Германа толпятся любители и просят сыграть вальс Глинки...».

Вспомним, наконец, и другой, «бальный вальс» Глинки — Вальс G-dur, написанный для бала в Зимнем дворце 4-го июля 1839 года, посвященный Великой Княгине Марии Николаевне.

В середине века настоящую «вальсоманию» вызвал венский вальс и его «король» И. Штраус, дирижировавший Павловскими концертами в течение десяти лет. Некоторые свои произведения Штраус написал специально для русской публики, например вальс «Воспоминание о Павловском парке». О Штраусе в России существует целая литература,16 поэтому здесь мы не будем касаться этого вопроса.