Друзья

Болезненные расставания

Саша Барыкин приостановил свою деятельность, и это было серьезным ударом для коллектива и для меня. Когда мы узнали о Сашиной болезни, я сразу вспомнил нашу поездку в Чернобыль в июле 1985 года, почти сразу после аварии. Многие утверждают, что были там первыми именно они. Думаю, что не важно кто был первым, главное, что были, не испугались и поехали.

Мы работали с Барыкиным в Киеве и в один из дней выехали на шефский концерт в Чернобыль, причем не в Припять, которая находится все же в нескольких километрах, а были возле печально знаменитого реактора, видели, как он горел. Мы работали в ангаре для пожарных машин, где им проводили дезактивацию,— смывали колеса. И вот мы в этом ангаре развернули аппаратуру и отработали полный концерт, несмотря на всю тревожность того, что мы там увидели.

Мы шли по дорожкам, где везде были воткнуты флажки с надписью «Опасная зона», уже в июле на деревьях висели сливы величиной с кулак, они падали на асфальт и разбивались, полынь выше домов двухэтажных. Такая мутация произошла. Перед отъездом нас задержали. Должен был проехать премьер-министр (Рыжков). Мы стояли и ждали два часа, когда он проедет, чуть на концерт в Киев не опоздали.

Я думаю, что все это стало причиной того, что у Саши впоследствии появились большие проблемы со щитовидной железой, ему в 1992 году ее удалили.

Саша не отчаялся, сказал: «Буду писать музыку, у меня все в порядке. Петь, конечно, сложновато...» Хотя сейчас опять поет и все нормально.

А я в то время ушел в фирму «Ассоциация творческой молодежи», образованную на базе ЦК ВЛКСМ, и начал возить артистов по Германии (наши войска еще находились там, вот для них мы и работали). Исколесили всю страну, кто только не приезжал: Ротару, Семенова, Буланова, ну очень многие. Это продолжалось до тех пор, пока войска не начали выводить.

И тут я получил предложение поработать концертным директором коллектива Тани Булановой. Она пользовалась тогда удивительной популярностью, и заслуженно. Очень талантливая девушка с уникальным голосом, и музыканты у нее хорошие. Мы активно гастролировали. Одна была беда: Татьяна очень боялась самолетов, и приходилось ездить на поездах. В связи с этим количество концертов уменьшалось: ведь ездили и на Дальний Восток, а передвижение по железной дороге с другого конца страны — это сложная история.

Боятся многие, но музыка и исполнительское мастерство от этого хуже не становятся. До Татьяны я уже несколько лет не работал с исполнителями. Первый раз выехал на гастроли с Булановой, и звонок из дому: «Как у тебя?» А у меня было ощущение, как в поездках с Антоновым и Барыкиным. Прекрасное звучание, высокий уровень исполнения, шквал аплодисментов, полно народа.

Я невольно вспомнил прежние прекрасные времена, когда мы работали с Барыкиным. Конечно, тогда мы были моложе, жили очень интересно. Наши музыканты и администрация дружили семьями, вместе все праздники встречали, играли в футбол, хоккей, придумывали какие-то мероприятия, даже будучи на гастролях, что не так легко при ежедневных концертах. и репетициях, при постоянном обновлении репертуара, без всякой остановки концертной деятельности. Работали много, но жили замечательно. Сейчас тоже хорошие годы. Даст Бог, все продлится как можно дольше.